Джим
Михаил Щербаков
Двадцать лет, свирель, котомка,
лучший посох в мире, лучший кнут.
Джим, овчар в округе славный,
через реку стадо гонит вброд.
Все, казалось бы, нетленно,
все незыблемо - но случай тут
как тут - привет, землетрясенье,
дно колеблется, и тонет скот.
В берег врос, молчит, не лает
пес, помощник Джима, тоже Джим.
Нем и я, моя отвага
вся ушла, на черном скрылась дне.
В сотый раз забыв, что зримый
мир вокруг скорее все же мним
чем зрим, - стою, смотрю, гадаю:
жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Смехом смех, но я, должно быть,
тоже Джим - иначе что за пыл?
Сам же все привел в движенье,
сам расставил семафоры, плут.
Вялый слог, набросок бледный,
штрих-пунктир, сеанс гипноза был -
и сплыл... Так что по нем я стражду,
что к нему мои все взоры льнут?
Зной дрожит, стога дымятся.
Край земли - хоть сядь и ноги свесь.
Двадцать лет пустых, как космос,
счастья вкус, житья иного след.
Скажут мне: уж не венец ли
долгих домыслов о Боге весь
твой здесь? Не это ль, скажут, Бог твой?
Вздор, скажу, такого слова нет.
